меня принимают менты
и раздевают наголо,
мол, приехал к нам в Питер ты
из себя здесь ты корчишь наглого!..
поэт?! давай документы!!!
дружишь с наркотою, сука?
знаете, в такие моменты
я охуеваю
от своего
сердечного
стука.
я стоял на кафельном полу:
голый, запуганный и похмельный.
толстовское непротивление добра злу
казалось мне откровеннейшей херью.